Первая лекция цикла «Три сюжета из истории русской музыкальной эмиграции»
Сергей Васильевич Рахманинов — потомок обедневшего древнего рода, ребенком потерявший семью, Сергей Рахманинов неизменно покорял окружающих сдержанностью и простотой общения. Эти свойства рано проявились в его пианистических и дирижерских выступлениях.
Все остальное — восторги счастья, неизмеримость страдания и созерцание покоя — договаривала сочиненная им музыка.
Для русской публики Рахманинов стал ее «alter ego» — самым точным выразителем национальной души. Эмиграция сделала этот его образ навязчивым маркетинговым «имиджем» — вездесущим рекламным слоганом бесконечных концертов. И Рахманинов вынужден был принять новые правила игры для создания маленького островка России в кругу близких — сохранения хрупкого благоденствия своей семьи.
Годами он выдерживал колоссальное напряжение между требованиями конвейера «художественного рынка» и внутренними императивами своего дара. В результате ни на йоту не пожертвовав им, он вошел в историю ХХ века одновременно как единственная «поп-звезда» классической музыки, чьи сочинения нашли себе место даже в саунд-треках Голливуда и как автор глубочайших высказываний о человеческой участи. На первой лекции цикла мы будем говорить о том, как это стало возможным.
Цикл лекций Марины Раку «Три сюжета иха истории русской музыкальной эмиграции».
РАХМАНИНОВ /СТРАВИНСКИЙ/ ПРОКОФЬЕВ
Три русских композитора, три уроженца Российской империи, принадлежавшие разным поколениям, они стали безусловными классиками мировой музыки и крупнейшими ее представителями в ХХ веке.
Всем троим пришлось покинуть Россию и продолжить свою творческую жизнь на Западе — в Европе и США. Свидание с родиной впоследствии состоялось для каждого из них по-своему: Рахманинову суждено было вернуться лишь музыкой, Стравинский на склоне лет приехал на гастроли, чтобы попрощаться с прошлым, Прокофьев возвратился навсегда, проведя в СССР вторую половину жизни.
Об этом выборе, который стоял перед каждым из них, о тех обстоятельствах, которые на него повлияли, а главное — об искусстве, в горниле которого формировались их человеческие судьбы, пойдет речь на трех встречах в зале «Аудиториум».
